Головы людей забиваются погонями, драками, поножовщиной, стрельбой и прочей дешёвой кинопродукцией

Эти мальчишки родились спустя много лет после войны. Откуда же у них такие профессиональные ухватки? Ответ нужно искать в программах телевидения, в кино, в комиксах, которые изо дня день популяризируют «искусство убивать».

Разрыв между щедрыми посулами пропаганды, рекламы и реальной жизнью молодежи в западном мире порождает чувство неудовлетворенности, которое при активном содействии «средств массового влияния» - телевидения, радио, кинематографа, прессы превращается в болезненную тягу к насилию.

В знаменитом репортаже Ричарда Коустона, который он сделал ко дню 25-летия телестудии Би-би-си, есть потрясающая сцена на Таиланда. Коустон показывает дом на берегу реки, где как бы впавшие в транс бабушка, мать, отец и ребенок сидят перед телевизором, с экрана которого на них обрушивается американский боевик. Сначала камера спокойно скользит объективом по домам на сваях, по медленно проплывающим лодкам, показывая картину вечернего покоя и в следующий момент разоблачая её из всех домов как символ насилия раздаются одни и те же крики, одни и те же выстрелы.

Всюду сыны и дочери древней культуры внимают посланцам новой культуры, которой, по выражению одного африканца, «для развлечения необходимо убивать человека». Как в Таиланде, так и но многих других пробуждающихся странах мира сердца, головы, глаза, уши людей забиваются самой дешевой серийной продукцией Голливуда. Продукцией, сущность которой составляют преследования, драки, поножовщина, стрельба. Но и нам нечего жаловаться: наше телевидение прилагает все усилия к тому, чтобы дать нам и нашим детям возможность вкусить прелести ковбойских, гангстерских и детективных фильмов.

«По ним можно научиться многому прекрасному и опасному. Например, можно научиться убивать людей», ответил девятилетний мальчик во время опроса, проведенного среди школьников. Это высказывание ярко освещает сложившуюся ситуацию: смерть, тысячекратно разыгранная и показанная на экранах, потеряла свой реальный смысл. С этой точки зрения могут показаться правыми те, кто считает, что показ насилия и убийства не приносит вреда, так как зритель сознает театральность показываемого. К сожалению, они заблуждаются: чрезмерное созерцание насилия не убивает в человеке низменных инстинктов, а стимулирует их.

Ведь зрителю доказывают, что применяющий насилие, лишив жизни своего противника, утверждает тем самым свою личность. При судебном расследовании бандитских налетов, случаев изнасилования, убийств в качестве движущего мотива все чаще выступает не столько жажда наживы, сколько стремление к утверждению своей личности в собственных глазах или перед товарищами, стремление сохранить престиж. Материальное изобилие окружающего мира, кажущаяся легкость успеха других, гладкость самой цивилизации создают часто представление, что все неизбежно должно хорошо кончаться.

Любое разочарование в подобных надеждах воспринимается молодыми людьми весьма болезненно. «Счастливый выигрыш», на который, по их мнению, они имеют право, им в руки не попадает: видимо, кто-то более могущественный вмешался в дело. Так, из переоценки своих способностей, гипертрофического самолюбия возникает агрессивность, направленная против всего на свете, самоуничтожающая жажда насилия как последнего средства, дающего возможность хоть на короткое время привлечь к себе внимание общества. Реклама, создаваемая в наше время любому убийце, как будто подтверждает этот примитивный вывод.

Людям с более богатой духовной структурой свойственно отвращение ко всем видам насилия, даже к тем, которые они сами вынуждены применять в интересах общества. Они знают, что в наше время насилие приводит K ужасным результатам; они пытаются действовать мягко и, к сожалению, нередко именно там, где сталкиваются с насилием. К насилию относится уже не только нападение, драка, изнасилование, ограбление и убийство, но и современные средства насилия, каким может явиться, например, автомобиль. Мотор подстегивает агрессивные стремления, им открывается полный простор, тем более, что данное лицо чувствует себя под крышей машины в полной безопасности.

«Молодежь, получающая в руки столь опасный инструмент, представляет собой скрытую опасность для всех участников уличного движения», - заявил недавно один судья, пришедший к подобному выводу на основании того, что большинство тяжелых аварий происходит по вине молодежи в возрасте до 21 года. Это, возможно, звучит как избитая истина, но воспитание в смысле «перевоспитания эгоистических стремлений в социальные» становится крайне необходимым. То, что в Западной Германии подобное воспитание не получило большого распространения, имеет свои особые причины.


Читатели специального выпуска Süddeutsche Zeitung после приговора Нюрнбергского процесса, 1 октября 1946

Поколение отцов и дедов сегодняшней молодежи либо само применяло насилие, либо было его жертвой. Многие сейчас хотели бы вынести это прошлое за скобки, и отцы обращаются со свои ми детьми чрезвычайно мягко. Но именно в этом и заключается ошибка, ибо отсутствие руководства создает пустоту, которую заполняют соблазны, творимые опытными руками заправил кино и телевидения, хорошо разбирающихся в том, как нужно заманивать массового зрителя. Их «творения» и определяют воспитание наших отпрысков. Предприниматели отлично знают, чтобы тому человеку надо предлагать острые зрелища: ужас всегда способствовал пищеварению.

Но нам известно другое: образ создает образы, образы людей, представления о жизни, стиль поведения, стиль жизни. Так, насилие как возможный образ жизни пробирается в подсознание наших детей, откуда оно выплывает на поверхность в качестве практического житейского правила, если в детях своевременно не будет воспитана привычка находить иные решения конфликтов.

Фриц Кемпе. "Общение с насилием". «Зюддойче цантунг», Мюнхен