Давление на издателей и книжные — это беспредел, а изъятые книги не запрещены законом. Мнение эксперта Владимира Харитонова
Три сотрудника издательства Individuum стали фигурантами дела об организации экстремистской организации. В СК заявили, что они «из корыстных побуждений издавали и продавали книги, пропагандирующие деятельность движения ЛГБТ». Это первое в России подобное дело против издателей книг.Обыски прошли у работников издательств «Эксмо» и Popcorn Books, а также новосибирского магазина «Карта мира». Ранее книги изымали из независимых […]
Три сотрудника издательства Individuum стали фигурантами дела об организации экстремистской организации. В СК заявили, что они «из корыстных побуждений издавали и продавали книги, пропагандирующие деятельность движения ЛГБТ». Это первое в России подобное дело против издателей книг.
Обыски прошли у работников издательств «Эксмо» и Popcorn Books, а также новосибирского магазина «Карта мира». Ранее книги изымали из независимых магазинов «Фаланстер» и «Подписные издания», в отношении которых составили протоколы об участии в деятельности «нежелательной» организации и пропаганде «нетрадиционных сексуальных отношений».
С чем связано давление на книжную индустрию и к чему это может привести, «Бумага» спросила у книгоиздателя Владимира Харитонова.
Владимир Харитонов
технический директор издающего русскоязычные книги за рубежом издательства Freedom Letters, автор канала «Слова и деньги»
— В последнее время силовики обратили пристальное внимание на книжную индустрию. С чем, как вы думаете, это связано?
— Мы еще не знаем всех подробностей, на самом деле. Не знаем, что это за дело. Но понятно, что это, судя по всему, хорошо организованный наезд на издателей и распространителей. Понятно также, что если обычно, например, распространение экстремизма доказать довольно сложно, то с издателями все проще. У них есть товарные накладные. Приходишь, берешь товарные накладные и получаешь хорошую перспективу масштабировать это дело. Просто иди в магазины по этим товарным накладным.
Это все, конечно, очень неприятно. И, честно говоря, не могу припомнить чего-то подобного в последнее время. Даже наезд на издательство «Захаров» был довольно локальным (обыски в издательстве «Захаров», выпускавшего книги Бориса Акунина, прошли в декабре 2023 года, после включения писателя Росфинмониторингом в перечень террористов и экстремистов — прим. «Бумаги»).
— То есть, на ваш взгляд, это история про «палки» для силовиков? Не про какую-то системную борьбу с независимыми книжными издательствами, потому что кто-то наверху решил, что у них слишком много вольности?
— Сложно сказать. У власти же сто рук. Двенадцатая правая рука не знает, что делает восьмая левая, но все они работают примерно в одну и ту же сторону — в сторону ограничений, запретов, радикального сокращения свободы. Это видно невооруженным глазом.
Поэтому «палки» для одних могут быть очень удобными и для других. При этом те, кто эти «палки» зарабатывает, могут быть даже не в курсе, чем занимается, например, помощник президента по культуре Елена Ямпольская (еще будучи депутатом Госдумы, в марте 2024 года Ямпольская инициировала законопроект об ограничении доступа к книгам «иноагентов» и «экстремистов» в российских библиотеках, советником президента по вопросам культуры и искусства она стала в мае того же года — прим. «Бумаги»). Но работают они все примерно в одном направлении.
— Сегодня в интернет попал список книг, которые издательство «Эксмо» просит изъять из продажи. Это обычная практика, что издательства рассылают распространителям такие письма?
— Что значит обычная? Понятно, что это экстремальная практика. Но если возникают какие-то сомнения по поводу этих книжек, то издательству логично направить такой список.
— Выглядит так, будто раньше книжные магазины более-менее представляли, что можно продавать, а что нет, а теперь полиция приходит и находит запрещенку там, где никто не ожидал: в книгах Сьюзен Зонтаг и Оливии Ланг.
— Книжный магазин, вообще говоря, не обязан знать про то, что запрещено, разрешено, нужно или не нужно. Книжный магазин торгует книжками, которые присылают издатели. Книжный магазин не читает книжки. Независимые, конечно же, к книжкам относятся немного по-другому, но никто их не обязывает это делать. Это первый момент.
Второй момент: все эти книжки не запрещены. Законом у нас тысячу лет прописана процедура запрета книжек: суд запрещает произведение, министерство юстиции вносит его в список запрещенных (имеется в виду федеральный список экстремистских материалов — прим. «Бумаги»). Книжек по ЛГБТ, насколько я знаю, в этом большом списке нет. То есть они не запрещены и то, что делается сейчас, это, в общем говоря, беспредел.
— Конечная цель у этого всего какая?
— Не знаю. Развитие ситуации может быть разным. Мы не знаем, кого по этому делу дальше будут преследовать, заинтересуются ли другими издательствами, издавшими книги, которые изымали в «Подписных изданиях», например. Если это какое-то большое мегадело, там могут появиться еще фигуранты.
— Это все приведет к самоцензуре в книжных магазинах?
— Самоцензура, безусловно, давно уже так или иначе включилась. Не от хорошей же жизни издатели от каких-то книжек отказываются, в каких-то ставят черные плашки.
Знаете, издатели народ довольно упорный, поэтому стараются издавать то, что не запрещено. Казалось, мы живем в государстве, в котором разрешено всё, что не запрещено. Но оказывается, что все меньше и меньше.
Фото на обложке: Леонид Каганов
