«Я сознательно пошел в тюрьму». Ради чего историк Александр Скобов обрек себя на 16 лет колонии и как это переживает его жена Ольга Щеглова
Александра Скобова, 67-летнего публициста и историка, суд приговорил к 16 годам тюрьмы и колонии строгого режима — по статьям об оправдании терроризма и участии в деятельности «нежелательной» организации Форум свободной России.В последнем слове Скобов заявил, что поддерживает идею вооруженной борьбы с Путиным, но не считает приемлемыми методы террористов и осуждает теракт в «Крокусе».«Бумага» освещала общественную […]
Александра Скобова, 67-летнего публициста и историка, суд приговорил к 16 годам тюрьмы и колонии строгого режима — по статьям об оправдании терроризма и участии в деятельности «нежелательной» организации Форум свободной России.
В последнем слове Скобов заявил, что поддерживает идею вооруженной борьбы с Путиным, но не считает приемлемыми методы террористов и осуждает теракт в «Крокусе».
«Бумага» освещала общественную деятельность Александра Скобова, а затем и его преследование. Читайте, почему Александр «сознательно пошел в тюрьму», несмотря на слабое здоровье, и как к этому относятся его жена и близкие.
Подготовка к аресту
В марте 2024 года Александр Скобов отправился в Стамбул попрощаться с детьми: взрослыми сыном и дочерью, живущими за границей. Жена Скобова Ольга Щеглова говорит, что бывший диссидент готовился к аресту, которого ждал уже давно.
— Это война. На войне иногда прилетает, — объяснял Скобов в сентябре 2023 года в интервью «Бумаге». — Мне может в любой момент прилететь. Для меня вопрос войны центральный, невозможно говорить о каких-то общественных проблемах, обходя эту тему. Это всё равно что не замечать слона в комнате.
— Александр решил для себя, что это его судьба, — рассказывал друг Скобова правозащитник Юлий Рыбаков. — Мы уговаривали его не возвращаться из поездки, но он сказал, что должен быть в России.
Расчет оказался точным. Через две недели после возвращения Скобова задержали дома у Рыбакова и его жены, где тот жил последние два дня.
— Я начала засыпать и услышала сквозь сон грохот и задушенный голос Саши [Скобова], — рассказывала «Бумаге» жена Рыбакова Екатерина Молоствова. — Выскочив, я обнаружила его лежащим на полу с завернутой [за спину] рукой и полицейских. Их было семь человек, двое в масках.
Полицейские предложили Скобову взять с собой лекарства, очки и теплую одежду, но публицист отказался. «Он сказал, что не будет лечиться и следить за своим здоровьем. Сделал он это как жест протеста», — объяснил Рыбаков.
Поводом для ареста, как позже выяснилось, стали посты в телеграм-канале Скобова о подрыве Крымского моста и об убийстве военкора Владлена Татарского, в которых следствие увидело оправдание терроризма. Через месяц после задержания в деле появилась вторая статья — участие в признанном террористическим «Форуме свободной России» — конференции российской оппозиции, проходящей два раза в год в Вильнюсе.
Диссидентство
В 1976 году 19-летний первокурсник исторического факультета ЛГУ Александр Скобов вместе с участниками студенческого марксистского кружка был задержан сотрудниками КГБ. За несколько дней до этого активисты разбросали с галереи Гостиного двора листовки с призывами к новой революции. Скобов, по его словам, в акции не участвовал, так как считал, что кружок торопится с активными действиями.
Организатора акции Андрея Резникова тогда месяц продержали в следственной тюрьме, других участников кружка отпустили, но исключили из вузов. Скобова тоже исключили, но позднее. До этого он успел собрать студенческую коммуну в старом деревянном частном доме на окраине города: «мы сняли несколько комнат и жили там не по политическим мотивам, а по молодежным — хотели отделиться от родителей».
В интервью Скобов говорил, что в советской власти его тогда больше всего возмущала фальшь, вранье и лицемерие. Не нравилось, когда затыкают рот несогласным. Марксизм как форму инакомыслия Скобов выбрал, по его признанию, из-за советского воспитания «ведь [быть марксистом] значило быть на стороне добра».
Первый арест случился в 1978 году. К тому моменту Скобов успел поучаствовать в выпуске двух номеров самиздатовского журнала «Перспективы» и готовился к подпольному загородному слету. Скобов прошел через допросы и по приговору суда был помещен на принудительное психиатрическое лечение. Оно продлилось до 1981 года.
— Периодически меня уговаривали произнести на очередной полугодичной комиссии ритуальные слова, которые требовались, чтобы комиссия рекомендовала суду снять принудительное лечение.
Скобов отказывался и лечение продлевали.
Знакомство с Щегловой и 90-е
Археолог Ольга Щеглова знала Скобова с университета — они вместе поступали на исторический. Спустя 19 лет, во время перестройки, они вновь встретились на одном из шествий в демократической колонне:
— Узнали друг-друга, начали общаться и восстановили студенческую дружбу. К этому времени у нас уже были семьи, дети, рассказывает Щеглова.
Дружба переросла в романтические отношения, которым не помешал даже очередной арест в 1982 году. Скобов доверил Щегловой хранить свои документы и самиздат до своего освобождения:
— Было такое понятие «чистая крыша», — человек, которого никто не подозревает. Я была «чистой крышей» для многих людей, но с Александром Валерьевичем мы сблизились и поженились.
Скобова тогда вновь поместили в психиатрическую больницу. Вышел на свободу он лишь через три года, в 1985 году. Его взгляды менялись, юношеская вера в возможность быстрых перемен угасала, но, по его словам, к тому моменту борьба уже стала «внутренней потребностью», «образом жизни». В третий раз Скобова арестовали в 1988 году — на этот раз всего на десять суток.
90-е показались Скобову периодом возможностей. Он вступил в «Демократический союз» Валерии Новодворской, участвовал в акциях, писал манифесты, устроился работать в школу. Во время первой войны в Чечне публицист примкнул к антивоенному движению и вступил в партию «Яблоко», а в 2010 покинул ее.
Войну в Украине Скобов резко осудил, как осуждал до этого политику Путина и советскую власть. Вместе с петербургскими оппозиционными деятелями, большинство из которых к тому моменту покинули Россию, Скобов основал антивоенное движение «Европейский Петербург». В 2024 году оно провозгласило акцию «Полдень против Путина» и выдвинуло в губернаторы блокадницу Людмилу Васильеву. До выборов ее не допустили.
Суд
После задержания в апреле 2024-го Скобова отправили в СИЗО в Сыктывкар. Щеглова была убеждена, что на мужа, как в свое время и на политолога Бориса Кагарлицкого, написал донос один из местных чиновников. Это подтвердилось. Позднее в суде выступили двое «потерпевших». Один из них, Павел Соколов, эксперт общественной палаты Коми, заявил, что обратился в полицию, возмущенный деятельностью «Форума свободной России», которая, по его мнению, направлена против интересов России и «носит террористический характер».
В заседаниях Скобов участвовал по видеосвязи. На апелляции на меру пресечения судья не позволила развернуть экран, чтобы 90-летняя мать публициста могла увидеть сына:
— Тогда адвокат попросила разрешить Наталье Лукиничне находиться на адвокатской скамье, — рассказывает Щеглова. — Представитель прокуратуры сказала, что не возражает, но судья Наталья Никишкина вновь отказала, сказав что «Суд — не кинозал, хотите увидеть — просите свидание».
После этого случая Скобов на апелляции не соглашался.
В ходе следствия силовики получили доступ к личным перепискам Скобова, в том числе к групповому чату «Форума свободной России», где обсуждались сборы средств для ВСУ — их внесли в перечень доказательств. А Юлий Рыбаков, выступавший свидетелем, заявил, что протокол обыска подменили, вписав в него человека, которого в квартире правозащитника и его жены в тот день не было.
После ареста
У 67-летнего Скобова диабет и проблемы со зрением, которое в СИЗО быстро падает. Читать распечатанные электронные письма Скобов уже не может. Зато публицист научился писать письма вслепую, рассказывает Щеглова — соблюдая строчки и достаточно разборчиво. Он использует эту возможность для политических высказываний.
«Я хочу, чтобы те молодые люди (молодые политзаключенные — прим. «Бумаги»), которые приняли удар, знали: последние советские диссиденты встали рядом с ними, были с ними, разделили с ними их путь», — пишет Скобов в одном из писем, называя себя «диссидентом-политзеком».
На заседаниях суда Скобов также регулярно выступает с призывами — в первую очередь прекратить войну в Украине. Скобов, замечает, что теперь, из тюрьмы, его слова «больше весят»:
«Целью всех моих преступлений было и является добиться кардинального расширения военной помощи Украине, вплоть до прямого участия вооруженных сил НАТО в боевых действиях против российской армии. Ради этой цели я отказался от эмиграции и сознательно пошел в тюрьму. Отсюда мои слова звучат громче», — произнес Скобов на последнем заседании.
С антивоенных позиций и со словами поддержки в суде выступали жена и мать Скобова. Щеглова назвала мужа «настоящим патриотом», который дорого заплатил за судьбу своей родины. «Оля, я тебя люблю», — крикнул Скобов после того, как Щеглова закончила говорить.
— Скобов настаивает на том, чтобы его считали военнопленным, — объясняет Щеглова. — Настаивает, что он добровольцем ушел на свой фронт, сражался, как умел, и попал в плен.
21 марта 2025 года в Петербурге прошло последнее заседание по делу.
— Народу хоть много? — спрашивает Александр Скобов по видеосвязи.
— Полный зал! — отвечает ему адвокат. — Человек 30, наверное.
Молодой судья зачитывает приговор: 16 лет лишения свободы. Три из них — в тюрьме, самом строгом режиме содержания в России, остальные 13 лет — в колонии строгого режима.
— Скобов, вы поняли приговор?
— Слава Украине!
— Всё понятно, заседание закрыто, — закончил судья.
После приговора жена Ольга Щеглова поблагодарила всех, кто делал слова ее мужа публичными. «Это то, чего он хотел и ради чего, по-видимому, усугубил тяжесть приговора, который обрекает его на долгую мучительную некрасивую смерть в тюрьме и колонии», — произнесла она.
