В.В. Серафимов. История рода дворян Племянниковых (5)

     Пятая часть цикла статей уважаемого В.В. Серафимова об истории рода дворян Племянниковых и о ярких его представителях, чья жизнь и судьба неразрывно связана с историей России. Оценка автором статей отдельных исторических событий и личностей может в чём-то не совпадать с моей. В связи с отсутствием у автора аккаунта в ЖЖ, все возможные вопросы читателей будут пересылаться автору, а полученные от него ответы будут выкладываться в комментариях к посту.

(1) Часть 1. (начало) (2) Часть 1. (продолжение 1) (3) Часть 1. (продолжение 2)  (4) Часть 1. (продолжение 3)

(5) В.В. Серафимов. Часть 1. Гв. капитан II ранга В.А. Племянников (окончание)

                    Владимир Алексеевич Племянников. Фото нач. 1900-х г. г.

БРОНЕНОСЕЦ «ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III» В ПОХОДНОМ СОСТАВЕ ЭСКАДРЫ ВОКРУГ АФРИКИ К БЕРЕГАМ ЯПОНИИ (окончание).

Ревель. 26-27 сентября 1904 г. Высочайший смотр Эскадры. В первом ряду:

1 - Е.И.В. Императрица Мария Феодоровна; 2 - Кап. 1-го ранга Н. Бухвостов; 3 - Кап. 2-го ранга В. Племянников [Летопись войны с Японией (1905)]

                          Переход экватора [Летопись войны с Японией (1905)].

                                          В Кают-компании «Александра III».

Капитан 2-го ранга В.А. Племянников и мичман граф А.А. Адельберг на борту «Александра III».

                                    На баке броненосца «Император Александр III».

     Капитан 2 ранга В.И. Семенов [Семенов В.И. Великое сражение Японского моря. (Цусимский бой) / С яп. яз. пер. Вл. Семенов. - 4-е изд. - СПб. ; М. : Изд. Т-ва М. О. Вольф, 1911. С. 15]:

     «Пройти нашей эскадре во Владивосток с победой и овладеть морем— нельзя и думать! Можно ей только проскочить!.." Так думали оптимисты /…/ "Проскочить" задумали под покровом густого тумана, идя по кратчайшему пути через Корейский пролив /…/ [Однако] преимущества были на стороне японской эскадры: она их имела и в скорости хода /…/ она была более однородна по своему составу в отдельных отрядах /…/ она не сделала кругосветного перехода кто в 30 000 верст, кто в 14 000 в.; она не обросла ракушками и водорослями на стоянках под тропиками в течение трех с половиной месяцев /…/ японская эскадра чинилась, и персонал ее имел передышку в течение девяти месяцев; а наша эскадра в походе и на стоянках все время только ухудшалась в своих качествах, и наш персонал физически и морально был измучен; измучен и трудностями перехода, и климатическими переменами, и томительной неизвестностью, и постоянным страхом пред минными атаками, которых в походе ждали непрерывно с часу на час /…/

     Трудно было незаметно "проскочить" нашей эскадре не только из-за ее тихоходов и транспортов, но также и благодаря плохому дымному топливу, которым, "соблюдая экономию", как напишется об этом в реляциях, снабдили нашу эскадру: Японцы покупали лучший бездымный кардифский уголь по 13 шиллингов за тонну, a мы ухитрялись приобретать плохой валлийский уголь по 138 шиллингов за тонну ["Русское Богатство", 1905, № 9].

     [Сказалась также и перегрузка кораблей. Во-первых, углем – из опасения отказа заправки в иностранных портах и дальности последнего перехода от Мадагаскара. – В.С.]

     Перегрузка наших судов отчасти происходила еще не только от того, что на них без толку было понаставлено чересчур много "убийственных" по своим названиям приборов, вовсе не использованных в бою, но еще и потому, что эскадра должна была везти с собой массу всевозможных предметов и запасов, легко воспламеняющихся; в походе, конечно, удобно и хорошо было иметь их под рукою, но в бою ничего, кроме вреда, они с собой не принесли и дали только пищу для возникновения на корабле пожаров, которые вызывали смятение, сумятицу и лишние жертвы /…/

     Благодаря такой значительной осадке броненосцев, надводные минные аппараты тоже уходили в воду, и пользоваться ими было при этом невозможно даже в штиль при 9-узловом ходе [Из писем корабельного инженера Политовского, опубликованных после его гибели под Цусимой в "Hoвое Bpемя", 1906, № 10.726.] /…/[1]

     Японцы же, будучи почти у себя дома, заранее сбросили со своих судов весь легко воспламеняющийся комфорт, но взяли с собой достаточный запас и хорошего угля, и боевых снарядов. Нашей эскадре надо было сделать то же самое, но Рожественский слишком понадеялся на видимую мощность своей эскадры, понадеялся на то, что Японцы "не посмеют" напасть на нее, и решил оставить на ней все дерево, всю легко воспламеняющуюся обстановку корабельного жилья /…/ в бою наш флот прежде всего был сожжен Японцами [Вопреки распоряжениям Рожественского, по своей инициативе, сбросили с кораблей большую часть дерева весь отряд Небогатова, затем броненосцы "Нахимов" и "Орел"; они меньше в горели.] … Значительная часть рабочих сил нашей эскадры была отвлечена от дела непрерывным тушением пожаров, которые производили на команду еще и неблагоприятное моральное воздействие /…/» - Конец цитирования по Семенову.

Худяков П.К.: «/…/ Блины у нас так часто делаются, что наш "батька" [корабельный священник], большой балагур, говорит, что это мы заранее поминаем самих себя/…/»

     Смертельные ушибы при погрузке угля, смертельные удушья при спуске в разные нежилые отсеки, случаи смерти от солнечного удара, несколько случаев сумасшествия, самоубийства, опасного заболевания специально-тропическими болезнями, все это в свой черед имело место на эскадре с ее пятнадцатитысячным населением, зачастую беспечным, к тому же поставленным в необычные климатические и жизненные условия /…/ Но судьба готовила им иные испытания.[2]

_______________________________________________________________________________________

[1] "Суворов" в бою 14 мая затонул правым боком вверх. "Ослябя", "Александр ІІІ" и "Бородино", все опрокинулись перед тем, как затонуть. Перед битвой каждый из новых броненосцев имел перегрузку до 1800 тонн (около 115 000 пуд.) Одни шлюпки на этих броненосцах весили около 100 тонн и помещались на высоте 40 фут. над ватерлинией. Это уменьшало высоту метацентра, примерно, на 4 дюйма.

[2] Досуга, которого было так много на стоянке у Мадагаскара, наша эскадра не использовала даже и на то, чтобы обучить команду правильно употреблять спасательные круги и пояса. От этого получились в бою /…/ многие русские матросы, когда тонули их суда, надевали на себя спасательные круги, но надевали они их вокруг поясницы: как только эти матросы попадали в воду, они, конечно, сейчас же перевертывались головой вниз и погибали. На другой день после битвы можно было видеть множество трупов, плывущих с торчащими из воды ногами. [Худяков П.К. Путь к Цусиме. Изд. 2-е, существ. доп. М.: Типо-литогр. Рус. Т-ва печ. и изд. дела, 1908. Из главы: «Переход эскадры от Кронштадта до Цусимы» - «Рассказ нашего товарища».]

ЦУСИМСКИЙ БОЙ: ГЕРОИ И ПРЕДАТЕЛИ. СУДЬБА «АЛЕКСАНДРА III»

               /.../

Рассказ священника броненосца «Адмирал Сенявин» о. Зосимы [«Новое Время», № 10 591].

     Японский флот имел несравненное преимущество в вооружении.

     Вице-адмирал Рожественский, командующий флотом, после войны охарактеризовал действие японских снарядов в нижеследующих словах:

     «С первых же минут боя, от взрывов японских четырех-футовой длины снарядов, наши броненосцы потекли /…/ Это действие производили не те снаряды, которые попадали в броню над водой, а снаряды, не долетавшие, те, которые взрывались под водой вблизи подводных частей. Так же точно текли бы и броненосцы японские, если бы у нас были подобные же снаряды; но наши снаряды имели малое разрывное действие /…/ Потеки появились у нас после первых же японских выстрелов, потому что могучими ударами, переданными через воду, расшатывались заклепки, отворачивались листы, нарушалась непроницаемость расчеканенных швов и пазов. Нами принимались все, практиковавшиеся в течение восьми месяцев перехода, меры по заделке пробоин, по укреплению подпорами переборок, горловин, люков. Но дальнейшее действие японских снарядов в конце концов преодолевало нечеловеческие усилия, которые пришлось нам выказать: наши суда наполнялись водой до той меры, при которой они теряли весь свой запас плавучести, опрокидывались и тонули /…/» [Его речь в СПб. на заседании Императорского Русского Технического Общества 31 января 1906 г. - Журнал «Mope», 1906, № 13, с. 477.]

     Громадной убойной силой обладали осколки от японских снарядов, поражавшие личный состав, находившийся на палубе и в рубках. При взрыве они давали высочайшую температуру.

     Кудрявский А.Р.: «/…/ Стальные листы борта и надстроек на верхней палубе летели в клочья и своими обрывками выбивали людей; железные трапы свертывались в кольца; неповрежденные 3-дюймовые пушки по четыре штуки от одного удара срывались со станков. Зависело это разрушительное действие, по-видимому, не от силы удара снаряда, а от силы взрыва его; кроме этого, при взрыве развивалась необычайно высокая температура и появлялось пламя, которое все заливало и проникало собою /…/ В грубом приближении можно сказать, что один удачно разорвавшийся японский снаряд наносил такое же разрушение, как двенадцать наших, тоже удачно разорвавшихся. А ведь наши снаряды часто и вовсе не рвались /…/

     “Ядовитые, удушливые газы, развивающиеся при действии разрывных японских снарядов, производят страшные опустошения среди людей и делают помещение, куда они попали, зловредным на весьма продолжительное время, не поддаваясь проветриванию. Засвидетельствован такой факт, напр., что у нашего уцелевшего крейсера "Олег", около рубки которого в бою 14 мая разорвался снаряд, через сутки после боя все еще стоял весьма острый, удушливый запах, хотя окон в стеклах не было и дверь была открыта все время; а в ночь после боя зажженная свеча через полчаса погасла в этой открытой рубке, вследствие недостатка там кислорода в воздухе”  ["Морской Сборник", 1905, № 9, с. 232.] /…/

     [После 14 ч.] после выхода из строя [флагманского броненосца] “Князя Суворова” /…/ “Александр III”, /…/ быстро убедившись, что тот неуправляем и не видя распоряжений командующего эскадрой [вице-адмирала Рожественского], в соответствии с приказом от 10 мая /.../ возглавил колонну.

     [Когда "Суворов" вышел из строя вправо, остальные суда, не зная еще причины такового поворота, последовали за ним, вследствие чего эскадра повернула на SO. Следовавший вторым, "Александр III", разобрав в чем дело, изменил курс на Ost и повел за собой эскадру. Российский государственный архив Военно-Морского Флота. Цусимское сражение 14-15 мая 1905 г. Глава XVI. https://rgavmf.ru/biblioteka/obzor-glavneyshikh-kampaniy-i-srazheniy-parovogo-flota/cusimskoe-srazhenie-14-15-maya-1905-g (посещение 04.03.2025).]

     К тому моменту японцы выдвинулись далеко вперед, настолько, что броненосец Гвардейского экипажа, начав поворачивать влево, не просто вернулся на прежний курс, но и предпринял попытку прорваться на север у противника за кормой. Кто в тот момент командовал кораблем: его ли командир капитан 1-го ранга Бухвостов или уже старший офицер капитан 2-го ранга Племянников, неизвестно. На носовом мостике горели перила, и скорее всего, часть осколков от снарядов успела залететь в просветы боевой рубки, где наверняка были убитые и раненые.

     [Боевая рубка – место штатного нахождения в бою командира корабля. По Уставу, в боевой рубке в одновременно не может присутствовать старший офицер – во избежание одновременного вывода высшего командования из строя. – Комм. к. и. н. С.А. Гладких.]

     Маневр “Александра” безусловно вышел смелым, но искушенный неприятель его прочитал и /…/ продолжил свою излюбленную тактику, сосредоточив свой огонь на первом корабле русской колонны [т.е. на “Александре”, который теперь шел впереди – В.С.] Таким образом, теперь “Император Александр III” нес на себе всю тяжесть боя или… бойни.

     По воспоминаниям очевидцев, переживших ужасы Цусимы, японские снаряды взрывались от первого прикосновения к чему-либо от малейшего препятствия в полете. Стальные листы надстроек рвались в клочья и своими обрывками калечили людей. Трудно-горючие материалы: койки, чемоданы, сложенные в несколько рядов и облитые водой, мгновенно вспыхивали. Обильной пищей огню служила и богатая внутренняя отделка кораблей /…/

     Долго продержаться во главе колонны не удалось. В 14 ч 40 м сильно избитый и с пожаром на шканцах “Император Александр III” вышел из строя. (Впрочем, офицерами “Синявина”, да и не только ими, утверждалось, что корабль возглавлял эскадру значительно дольше).

     Вспоминает Мичман Щербачев [РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3597. Л. 12]: “Я вдруг увидел слева за кормой, совсем близко, на расстоянии 1 кабельтового [185, 2 м.], броненосец “Александр III”, я его узнал по срезу. У минных катеров был пожар. В борту зияло несколько пробоин. Краска местами обгорела и видна была грунтовка суриком /…/ На палубе не видно было не души”.

[Уже накренившийся] броненосец стрелял из уцелевших орудий /…/

                       С.В. Пэн. Эпизод Цусимского сражения 14.05.1905 (1991).

       «К открытию памятника…» [«Новое Время», 1908, № 11 551, 10 (23) мая].

     С «Нахимова» наблюдалась ужасающая картина: «Император Александр III» плыл вверх килем. По его днищу карабкались два-три десятка человек, а в воде среди различных обломков виднелось большое количество голов.

     [На спасение тонущих пошел крейсер 2-го ранга «Изумруд». Но был остановлен артиллерийским огнем противника, который стрелял в воду по утопающим – В.С.]

     Вслед удаляющемуся «Изумруду» раздавались крики о помощи утопающих.

     В 19 ч 10 м все было кончено». – Конец цитирования по Кудрявскому. [Кудрявский А.Р. Эскадренный броненосец "Император Александр III". Ч.2. В кильватер "Суворову" (1904-1905). С. 316-320].

     Отправленный на войну с плохими котлами, престарелый броненосец "Наварин" в бою 14 мая шел все-таки не хуже других тихоходов.

     До 2 час. ночи он успел получить 4 мины, положение его сделалось совершенно безнадежным; и весь личный состав корабля переживал тяжелые минуты сознания, что корабль сейчас должен погибнуть. Командир и старший артиллерийский офицер были серьезно ранены. Перед расставаньем вся семья собралась, чтобы проститься и приготовиться к мученической кончине за Царя и родину, так как спасательных средств никаких уже не было; все или сгорело, или было испорчено…  "Верные принятому решению умереть, но не сдаться, - пишет один участник боя, - офицеры перед самою гибелью судна простились с выстроенной командой и, готовясь к смерти, братски перецеловались друг с другом, а изувеченный командир приказал вынести себя наверх". Корабль между тем неудержимо погружался в воду. Спасался, кто мог и как мог. Команда начала бросаться в воду. Во мраке ночи раздавались голоса погибавших… За одну деревянную крышку ящика из-под талей ухватилось восемь человек; но скоро их стало уже шестеро потом четверо; а к утру осталось только двое, остальные ослабли и отпали… Этих двоих подобрал английский корабль и доставил в Шанхай. Ночью же японцы расстреливали всех, кто с "Наварина" бросался в воду и, держась на ней, голосом обнаруживал свое местонахождение. С броненосца "Наварин" чудом спаслось всего трое матросов; весь же остальной персонал погиб. [Изложено по: «Новое Время», 1905, №№ 10.560 и 10.619].

         Перевозка русских раненых на берег. [Летопись войны с Японией (1905).]

     Рожественский перед уходом его эскадры из Балтийского моря устранил двоих командиров, как лиц неспособных и в военном флоте нетерпимых. Тем не менее лица эти были назначены командирами на эскадру Небогатова, и таким образом через несколько месяцев они были посланы морским штабом Рожественскому как бы вдогонку…  а 15-го мая оба они сдали свои броненосцы Японцам, имея всех офицеров живыми и здоровыми…

     Сдачу оставшихся на плаву кораблей эскадры совершил вступивший в командование флотом после ранения вице-адмирала Рожественского контр-адмирал Небогатов.

                               Исключение из службы сдавшихся японцам офицеров.

     Лейтенант Леонтьев, флаг-офицер с "Суворова", перед сдачей "гнал команду от орудий на "Бедовом" и собственноручно распутывал фалы при спуске Андреевского флага" и т. д. Одним словом, во всем составе штаба не нашлось ни одного лица, которое стояло бы за бой нашего миноносца с японским [По суду в июне 1906 г. Рожественский был оправдан, сдача миноносца "Бедовый" была приписана не ему; офицеры же его штаба и командир миноносца "Бедовый" были приговорены к расстрелу; но, ввиду смягчающих обстоятельств и перенесенных подсудимыми потрясений, суд постановил ходатайствовать перед Государем о замене им смертной казни (или заключения в крепости вместо нее) исключением и увольнением со службы.

     Всемилостивейше повелено: «Согласно ходатайству особого присутствия Кронштадтского военно-морского суда, осужденных по делу о сдаче 15 мая 1905 г. неприятелю, без боя, миноносца "Бедовый" взамен определенных им наказаний: гвардейского экипажа капитана 2-го ранга Баранова 1-го — исключить из службы, с лишением чинов, орденов и др. знаков отличий; капитана 1-го ранга Клапье-де-Колонга — исключить из службы без лишения чинов; корпуса флотских штурманов полковника Филиповского и лейтенанта Леонтьева 1-го — отставить от службы, с законными для всех последствиями сих наказаний. Приговором того же присутствия определено считать по суду оправданными: отставного вице-адмирала Рожественского, капитана 2-го ранга Семенова и др.» [«Морской Сборник», 1906, № 10.]

Телеграмма Императора Николая II раненному вице-адмиралу Рожественскому. [Летопись войны с Японией. 1905 г., № 61, стр. 1222.]

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ.

     М.О. Меньшиков: /…/ "Суворов" не осрамил своего исторического имени. Он принял не одну, а три смерти, он был расстрелян, сожжен и потоплен, но не сдался. По японским источникам, "Суворову" два раза предлагали сдаться, на что оставшаяся (после съезда адмирала Рожественского) кучка героев отвечала залпами из винтовок. Ни одной уже целой пушки не оставалось. Последний залп раздался, когда "Суворов" наполовину уже скрылся под водой - вместе с теми, имена которых да будут в нашей памяти бессмертны...

     Вот что мне пишет вдова еще одного погибшего на "Суворове" – лейтенанта [Алексея Николаевича] Новосильцева [1878-14.05.1905]: "Со слов самого Рожественского я знаю, как невыносимо страдал покойный муж мой от жестоких ран и как он с одной рукой (другая была оторвана) и тяжело раненный в грудь отдавал до последнего момента распоряжения - не переставать стрелять. Он первый отказался спастись на "Буйном", желая остаться до последней искры жизни верным своему святому долгу. Оставшиеся в живых офицеры говорили мне, что это исключительный пример геройства /…/ Пусть не забудет Россия броненосец "Наварин", который, заметив отчаянное положение "Суворова", горевшего как костер, прикрыл его собою от сыпавшихся японских бомб. Разбитый, взорванный минами и бомбами, с перебитой командой, со смертельно раненным командиром, броненосец все еще держался /…/ Только английский пароход успел спасти трех матросов, которые и рассказали об ужасах этой ночи. Не забудь же, мать-Россия, имен /…/ многих-многих замученных и убитых за великое твое имя!» - Конец цитирования по Меньшикову.

Офицеры флагманского броненосца «Князь Суворов» во главе с командиром капитаном 1-го ранга В.В. Игнациусом и старшим офицером капитаном 2-го ранга А.П. Македонским. [«Новое Время», 1905, № 10 528, 25 июня (8 июля), с. 9.]

                               Лейтенант А.Н. Новосильцев («Князь Суворов»).

     Член комитета по сооружению Храма «Спас на Водах» (1911) в С.-Петербурге сенатор Петр Николаевич Огарев (1849-1917), отец погибшего на «Наварине» при Цусиме ст. минного офицера лейтенанта Сергея Петровича Огарева (1878-14.05.1905) составил воззвание:

/.../

Воззвание сенатора П.Н. Огарева. – [П.Н. Шабельский-Борк; 1893-1952]. Спас на Водах. Изд. 2-е, испр. и доп. [Машинопись Б. г. 1938?] С. 15-16. Romanov family papers, 1847–2003: Collection Number 2013C18 // Hoover Institution Library & Archives Stanford University, Stanford, USA. Box 3. Folder 7 (microfilm - Reel 4).

     Нельзя забыть и потрясающего рассказа старика Семена Александровича Сергеева, отца лейтенанта Александра Семеновича Сергеева (1863-10.03.1904), погибшего в начале войны, - при командовании флотом адмирала Макарова, - командира миноносца «Стерегущий» - о бывшем С. Сергееву перед началом войны видении. Случай этот стал известен со слов Курского вице-губернатора Михаила Эдуардовича Гильхена (1868-1945). [Публикуется впервые]

Видение С.А. Сергеева.-  [П.Н. Шабельский-Борк]. Спас на Водах. С. 8-9. (Hoover).

                                  Некролог. [«Новое время», 1905, 3(16) июня, с. 1.]

Офицеры броненосца «Император Александр III». [По материалам газеты «Новое Время», 1905, №№ 10 518, 10 521, 10 525, 10 563, 10 665.]

«Памятник погибшим при Цусиме гвардейцам» [«Новое время», 1908, 6 (19) мая, № 11 557].

Памятник подвигу команды «Александра III» у Николо-Богоявленского Морского собора (СПб.) Памятная доска.

«Да помянет же несчастная мать-Россия своих заброшенных за край земли несчастных сынов, что мученически, с верою и честью положили живот свой в бою неравном!» (М.О. Меньшиков.)

ПОСТКРИПТУМ.

Продолжение следует.